eknow — обзор технологий

Планы Росатома по возведению новой АЭС в Монаково Нижегородской области вызывают в России острые дискуссии. Дело в том, что стройку решили начать в зоне постоянных карстовых провалов, которые являются фактом историческим и неопровержимым.

Об этом с тревогой говорят многие известные российские ученые, включая академика Алексея Яблокова. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, решил корреспондент «Голоса Америки», и в составе небольшой группы журналистов отправился по местам уникального эксперимента, задуманного в недрах атомного ведомства РФ.

Где «живут» провалы

Всего несколько часов езды от Москвы, и наш синий «Hyundai» – на подступах к цели. Околица деревни Пивоварово Владимирской области. Здесь в 1959 году образовалась впечатляющих размеров воронка – на глаз, в ней запросто поместится хрущевская пятиэтажка.

В роли гида нас вызвался сопровождать ученый с мировым именем, профессор Муромского института Владимирского государственного университета Олег Кузичкин. Он поясняет, что карстовые процессы развиваются медленно, но в критический момент все происходит мгновенно.

«По свидетельству очевидцев, почва тут вначале немного поднялась, а потом рухнула со страшным треском, – рассказывает ученый. – Что послужило “спусковым крючком”, неизвестно. В 60-х годах кратер был заполнен водой, и в нем утонул человек. Водолазы его не нашли, потому что под землей есть каверзы. Провал “живет”, продолжает разрушаться, рядом есть несколько “дочерних” ям».

По словам Кузичкина, по структуре почва в Пивоварово – аналог монаковской. Его заключению можно доверять – он более 30 лет на практике изучает динамику Окского правобережного карста.

«Самое опасное, что карстовые пласты непредсказуемы. За их поведением нужно следить безотрывно. Человечество лучше изучило природу возникновения землетрясений», – утверждает профессор.

Сложность положения осознают и в Ростехнадзоре. Там лицензию на размещение Нижегородской АЭС выдали с «обременением». Площадке Монаково присвоена 1-ая категория опасности – «неблагоприятные условия строительства атомных объектов». В течение 2011 года действует запрет на вмешательство в грунты площадки – до проведения дополнительных инженерных изысканий и мониторинга карстоопасности.

По убеждению Кузичкина, взятой на год паузы явно недостаточно.

«Надо следить за процессом лет 5-7 минимум и научно смоделировать ситуацию. Свои вопросы мы задаем проектировщикам, но не получаем на них обоснованных ответов», – констатировал он.

На вопрос корреспондента «Голоса Америки», способна ли гигантская стройка спровоцировать катастрофу, ученый ответил: «Тут никаких сомнений нет. Когда строят масштабные объекты, всегда возникает большая техногенная нагрузка, и природа начинает на нее соответственно реагировать. Поэтому необходимо неустанно мониторить ситуацию. А в ходе строительства, если оно начнется, в случае серьезных изменений в почве надо будет немедленно прекращать стройку».

Свято озеро, или Деревня, погребенная под водой

Следующий пункт программы – Свято озеро (это совсем недалеко от Монаково). По преданию, некогда здесь в результате карстовой катастрофы под воду ушла целая деревня вместе с церковью. Согласно последним исследованиям, глубина озера достигает двухсот метров.

Росатом поначалу планировал разместить тут коммуникации АЭС. Но не так давно очередной провал привел к пожару газопровода (часть его рухнула под землю). Это заставило атомщиков отказаться от своих замыслов.

Природа природой, но главными заложниками событий могут оказаться живые люди. Всего в 26 километрах от будущей АЭС находится старинный русский город Муром с неповторимым архитектурным обликом и 140 тысячами населения. По всем социологическим опросам, местные жители выступают против атомного соседства.

«Мы собрали 70 тысяч подписей в районе Мурома и ближайших окрестностей, – в разговоре с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» сказал председатель движения «Нет АЭС в Монаково» Василий Вахляев. – Возили их в приемную президента, потом встречались с представителем главы государства, докладывали ему ситуацию, обращались в правительство, Госдуму, СФ, ОП – по всем инстанциям. Наши запросы передавали в Росатом, а оттуда “под копирку” нам присылали ответы… Это уже прямое нарушение законодательства».

То, что сейчас Росатом проводит под видом мониторинга, на его взгляд, пускание пыли в глаза.

«Например, я лично разговаривал со специалистами, которые проводили исследования почвы в Монаково, они мне сказали, что глина там залегает на глубину 30-40 метров, не больше. А в представленных актах указаны 50 метров. Просим: дайте нам копию заключения экспертов – не дают, ссылаясь на некие нормативные документы», – возмущается он.

Побывали мы и непосредственно на площадке Монаково. Специалисты Росатома настаивают, что грунт здесь устойчивый.

Олег Кузичкин на это приводит свой довод: «Да, но буквально рядом зона активных карстов. Энергоблоки будут стоять на основной площадке, а все коммуникации пойдут по “живым” карстам. Это пугает».

Карстовых воронок на здешней территории и впрямь хватает. Самые крупные из них – провал диаметром 90 метров у деревни Венец (в 45 км от Монаково), диаметром 45 метров – у деревни Болотниково (11 км от Монаково). А бывают и провалы размером с футбольное поле, как это случилось в 2010 году под железнодорожными путями станции Березняки Пермского края.

Почему так настойчивы представители Росатома в выборе места под строительство АЭС, и отчего призывы населения остаются гласом вопиющего в пустыне?

«Это свойство российской бюрократической системы, – считает глава организации «Экозащита!» Владимир Сливяк. – Главный сторонник атомной энергетики в стране – Владимир Путин. Около него нет людей, которые докладывают ему реальную ситуацию, они преподносят ее однобоко. В случае возникновения проблем [при строительстве АЭС] он спрашивает, а что, действительно, есть такое? Ему отвечают: “Да нет, конечно. Это все проплатили западные компании, которые хотят задавить Россию”. В результате наверху одна информация, внизу – другая, а между ними непреодолимые барьеры».